Курс лекций по древней и средневековой философии - Страница 109

109

Главный тезис Эпиктета состоит в утверждении, что существующий порядок вещей изменить нельзя, он от вас не зависит. Можно лишь изменить свое отношение к этому существующему порядку вещей. Его "Руководство" начинается словами: "Из всех вещей иные нам подвластны, а иные нет. Нам подвластны наши мнения, стремления нашего сердца, наши желания и наши отвращения, одним словом, все наши действия. Нам неподвластны тела, имение (собственность), репутация (слава), чины, одним словом, все то, что не есть наши действия" 2.

Впрочем, пусть далее Эпиктет говорит сам, ведь приводимые нами его слова говорят сами за себя.

"Из всех вещей иные нам подвластны, а иные нет. Нам подвластны наши мнения, стремления нашего сердца, склонности наши и наши отвращения, одним словом, все наши действия. Нам неподвластны тела нашего состояния, имение, слава, знатные чины; одним словом, все вещи, которые не суть наши действия"3; "...если ты опасаешься смерти, болезни или нищеты, никогда не можешь быть спокоен" (59-60). "Если ты любишь сына своего или жену, помни, что ты любишь людей смертных. Таким способом, когда случится им умереть, ты сокрушаться не станешь" (62). "Не вещи смущают людей, но мнения, которые они о тех имеют" (63). "Не, чтоб дела так делались, как ты хочешь; но желай, чтоб оные так делались, как делаются, и таким образом беспечально жить будешь" (68); "...лучше с голоду умереть, а быть без печали и боязни, нежели жить во внешнем довольстве со смущением духа..." (73); "...желай того, что от тебя зависит" (75); "...всяк, кто вольным, быть хочет, не должен ни желать, ни гнушаться всего того, что от других зависит..." (76).

Эпиктет сравнивает жизнь с театром, а людей - с актерами, и он говорит своему слушателю: "Если он (Бог. - А. Ч.) хочет, чтобы ты представлял лицо нищего, старайся представить оное сколько можешь искуснее" (78). "Непобедимым быть можешь, ежели не вступишь ни в какой бой, в котором победа не от тебя зависит" (80). "Знак человека слабоумного" в том, чтобы "беспрестанно упражняться во угождении тела: как, например, быть долго в борьбе, долго есть, долго пить и долго насыщаться плотскою похотию. Все то делать должно, как будто ненужное; а все прилежание употребить на исправление ума нашего" (118). Дальше речь идет о философии. "Ни в коем случае не называй себя философом и не рассказывай о правилах и законах Философских перед невеждами..." (121 -122). "Ежели невежды начнут разговаривать о каком-нибудь Философском предложении, ты по большей части молчи.1.." (122), "...не рассуждай с невеждами о правилах мудрости, но ежели ты совершенно оные вразумел, покажи их в твоих поступках" (123). "Состояние и свойство невежды есть никогда от себя самого не ожидать себе ни пользы, ни вреда, но всегда от внешних вещей. Состояние и свойство Философа есть всякой пользы и всякого вреда ожидать только от самого себя" (124).

Таковы некоторые из мудрых мыслей фригийского мудреца, записанные Аррианом в "Руководстве", извлеченные им из более, видимо, пространных "Бесед". От них, как было уже сказано, сохранились отрывки. Приведем некоторые из них. Итак, "Апофтегмы": "Жизнь, которая от фортуны зависит, подобна мутному, болотному, непроходимому, стремительному, волнующемуся и скоро исчезающему потоку" (135). "Ум, придерживающийся добродетели, подобен неоскудеваемому источнику, который имеет в себе чистую, сладкую, вкусную, здоровую, ко всему полезную, довольную, невредительную и неиспорченную воду" (136).

Эпиктет был, конечно, малообразованным человеком. Вряд ли он знал науки. Так или иначе, он не придавал им значения. Ведь даже Сенека, человек образованный, автор "Естественных вопросов", третировал "свободные искусства" как то, что отвлекает человека от мудрости, которая состоит в знании добра и зла. Тем более Эпиктет ничего не говорит о науке. Философию же он делит, как это принято было в стоицизме, на физику, логику и этику. Об этом он в "Руководстве" говорит так: "Главнейшая и нужнейшая часть Философии есть та, которая учит употреблению подобных сих предложений, например: что не должно обманываться и одну вещь вместо другой понимать. Вторая есть та, которая учит доказательствам, например: для чего не должно обманываться. Третья, которая те самые доказательства подтверждает и изъясняет, например, для чего есть то доказательство, и в чем состоит сила оного? Что из него следует и что ему противоположиться может? В чем оно истинно и в чем ложно?

Из сего видно, что третья часть нужна для второй, вторая для первой; однако всех нужнее первая, которою одною довольствоваться должно бы, но мы противное делаем; ибо упражняемся в третьей части, и весь труд наш в ней полагаем, первою вовсе пренебрегаем" (132).

Иначе говоря, логика должна служить физике и этике. Логика состоит в обосновании и исследовании доказательств. Она позволяет понять, что такое доказательство, какое из рассуждений доказательно, а какое нет, что такое логическое следствие. Она помогает нам избегать противоречий и других логических ошибок. Помогает нам отличить истину от заблуждения. Но логика не может отличить правду от лжи. А ведь многие люди, зная логику, лгут; изучив ее, они продолжают лгать. Никакая логика не отучит людей от лживости. Сама по себе логика не может даже стремиться к тому, чтобы устранить из жизни ложь. А это означает, что без нравственного воспитания логика бесполезна для общества. Поэтому нужнее логики - этика. Этика учит, что лгать не следует, она внушает людям мысль о бесполезности и даже, по большому счету, опасности для лжеца его лжи.

Эта опасность обосновывается представлением Эпиктета о природе, его физикой. Вообще-то Эпиктет к физике равнодушен: "Не все ли равно для меня, из атомов или гомеомерий, из огня или земли материя Вселенной? Не довольно ли знать сущность добра и зла, меру любви, ненависти, влечения и отвращения и, пользуясь этим как мерилом, устроить свою жизнь". Итак, достаточно одной этики. Если что и можно для философии извлечь полезного из физики, то это, во-первых, возможность согласования своих желаний с естественным ходом вещей (а это знание от физики) и, во-вторых, "знание" того, что в мире правят боги. И эти боги всезнающи. Вот почему ложь для лжеца всегда опасна: богов нельзя обмануть, они все знают и они рано или поздно накажут лжеца за его ложь.

109