Курс лекций по древней и средневековой философии - Страница 127

127

Однако этот однообразный и внушающий мировой пессимизм, мировую скорбь круговорот, эта, как сказал бы Гегель, "дурная бесконечность", эта перемена без качественного изменения и тем более развития (идея прогресса в "Екклесиасте" отсутствует) становится еще более тягостной для мыслителя, когда она предстает на фоне общей неизменности, того, что вообще не меняется, а значит, все, что происходит, бессмысленно вдвойне не только своим однообразием, но и своей бесплодностью, когда "род проходит, и род приходит, a земля пребывает во веки" (1, 4). Проповедующий способен, конечно, подняться над непосредственно настоянии и заглянуть в прошлое, но это прошлое выходит у него слишком коротким, чтобы он мог заметить и изменения направления течения рек, и биологическое и социальное изменение человека, и изменение Земли и космоса. Да историзм автора "Екклесиаста" ограничен, у него нет ни биологической, ни геологической, ни космической "памяти" (такой памяти, конечно, у человека непосредственно нет, конструируется наукой, реконструирующей прошлое), иначе он заметил бы, что время не совсем кругообразно, и не экстраполировал бы так жестко прошлое на будущее.

Далее, следующая причина глубокого пессимизма вытекающего из феномена времени, - факт забвения: "...нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не остается памяти у тех, которые будут после" (1,11), "в грядущие дни всё будет забыто" (2, 16). Этот факт забвения - одна из причин того изничтожения мудрости, которое там присутствует наряду с её возвеличением: "Мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто..." (2, 16). Автор не предвидел того бума в исторической науке, который начался в Новое время и который все нарастает и нарастает. Но ведь до него были и "отец истории" Геродот, и Фукидид, и многочисленные биографы Александра Македонского, и многие другие историки. Да и "Танах" - историческая книга, в ней излагается история древнееврейского народа, хотя и мифологически мистифицированная. Но, конечно, большинство людей забыто уже следующим поколением. Чтобы убедиться в этом, достаточно побывать на любом кладбище - сколько там заброшенных могил! Однако все же умных помнят больше, чем глупых, хотя лучше всего помнят мучителей людей, разных Гитлеров и Сталиных...

При всем своем однообразии время, однако, полно конкретных неожиданностей, которые, как мы уже сказали, трудно предвидеть. Конкретный "человек не знает своего времени" (9, 11). Во времени царит случай, который дает победу не храбрым, успешный бег не бег не проворным, хлеб не мудрым, богатство не разумным. Особенно страшен несчастный случай: "как рыбы попадают в пагубную сеть и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них" (9,11-12). Проповедующий не может открыть закономерности происходящих во времени процессах. Он может только констатировать, что во времени происходит смена противоположных состояний, что каждая ситуация сменяется противоположной в свое время, что есть время и для той, и для другой. Сюда относится знаменитое место из "Екклесиаста", которое многих утешает - против объективной необходимости не пойдешь, а она в смене состояний человеческой жизни, смене, которая так же вечна и неизменна, как морские приливы и отливы. Итак, "всему свое время, и время всякой вещи под небом (или "всему свой час, и время всякому делу под небесами"): время рождаться и время умирать, время насаждать и время вырывать посаженное (или "насажденья"), время убивать и время врачевать (или "исцелять"), время разрушать и время строить, время плакать и время смеяться, время и сетовать и время плясать (или "время рыданью и время пляске"), время разбрасывать камни и время собирать (или "складывать") камни, время обнимать и время уклоняться от объятий (или "избегать объятий"), время искать и время терять (или "время отыскивать и время дать потеряться"), время сберегать и время бросать (или "время хранить и время тратить"), время раздирать и время сшивать (или "время рвать и время сшивать"), время молчать и время говорить, время любить и вреда ненавидеть, время войне и время миру!" (3, 1-8).

Смерть. Все содержание "Екклесиаста" пронизывает трагическая тема смерти. Одной из причин ниспровержения мудрости является также и горькое сознание того факта, что никакая мудрость не спасает от смерти: "...увы! мудрый умирает наравне с глупым" (2,16). "И сказал я в сердце моем: "и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?" (2, 14-15). Представление о "загробном мире" в "Екклесиасте" противоречиво: с одной стороны, называется "вечным домом" ("отходит человек в вечный дом свой" - 12, 5), а с другой стороны, он отрицается: "В могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости" (9, 10), a САМА смерть людей приравнивается к смерти животным: "Участь сынов человеческих и участь животных участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыханье у всех, и нет у человека преимущества ПЕРЕД скором, потому что всё - суета! Все идет в одно место все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?" (3, 19-21). И однако, в другом месте "Екклесиаста" говорится иное: "И возвратился прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, который дал его" (12, 7).

Религиозное мировоззрение. До сих пор мы излагали "Екклесиаста" в его светском аспекте. Однако "Екклесиаст"- религиозное произведение, часть "священного писания" иудеев. Такое изложение было возможно, потому что содержание "Екклесиаста" не сводится к религиозному содержанию, там есть действительно вполне светский аспект, который нередко находится в противоречии с религиозным аспектом этого ПРОИЗВЕДЕНИЯ, как это только что было в случае судьбы человеческого духа. Но многие вышерассмотренные проблемы имеют религиозную сторону.

127